Недалеко от села Черная Речка по дороге в Нальчик, столицу Кабардино-Балкарии, окрестный пейзаж напоминает средиземноморскую глубинку. Вдоль шоссе расстилаются заросли виноградников, на фоне которых высится свежепостроенный замок-крепость в романском стиле. Это имение Тембулата Эркенова, вице-премьера правительства КБР. Бывший директор и владелец ликеро-водочного завода решил создать элитное винное хозяйство. Назвав хозяйство Chateau Erken, он посадил больше 2000 га виноградников. Эркенов выпускает дорогое вино, в этом году сделано около 600 000 бутылок с заводской ценой от 200 до 1400 рублей. Среди них даже знаменитое Ice Wine: виноград снимают с лозы во время холодов и по капле отжимают вино из замороженных ягод.
Глядя на эти мирные виноградники, трудно представить, что в республике еще полтора года назад был режим контртеррористической операции, а в горах и сегодня прячутся ваххабиты. По официальным данным, Кабардино-Балкария переживает инвестиционный ренессанс. За четыре года в республике стартовали инвестпроекты на общую сумму более $1,5 млрд. Здесь же, на склонах Эльбруса, по планам госкомпании «Курорты Северного Кавказа», должны появиться крупные горнолыжные курорты.
Кавказский полпред, вице-премьер РФ Александр Хлопонин ставит регион в пример остальным — мол, научился зарабатывать деньги сам. Если в 2005 году Кабардино-Балкария формировала 73,4% бюджета за счет федеральных дотаций, то сейчас сократила их объем почти на 30%, до 45,3%. В соседней Карачаево-Черкесии, например, другая картина: 62,5% и 56,2% соответственно. «Мы не собираемся жить сегодняшним днем. Мы хотим еще лет десять поработать», — с вызовом говорит премьер-министр республики Иван Гертер.
Долгожданный экономический подъем на Кавказе?
Каноков родился в семье председателя совета кабардинского села Шитхалы. В 1991 году в возрасте 34 лет он создал холдинговую компанию «Синдика». Это название постоянно на слуху у жителей республики: каждую темную историю с продажей имущества народ связывает с компанией, акции которой Каноков отдал в доверительное управление семь лет назад. «Вот эту гостиницу Каноков купил у республики за 16 миллионов. Каких долларов? Рублей!» — кричит Валерий Куршев, девелопер, депутат городского совета и председатель местного союза предпринимателей, показывая 16-этажную коробку у городского парка. Коробка выглядит непрезентабельно, но она явно дороже 16 млн рублей. Информация о продаже гостиницы нигде не подтверждается, равно как и о покупке нескольких гектаров дорогой земли за гостиницей «Интурист», которую в свое время Каноков купил и переименовал в «Синдику». Сейчас эта гостиница самая популярная у гостей Нальчика. Шестой этаж целиком занимает сам президент, там располагается его резиденция, поэтому гостиница охраняется как крепость. Каноков предпочитает не говорить о своем бизнесе — его компания до сих пор является одной из самых непрозрачных. В течение месяца президент так и не нашел времени для встречи с Forbes.
Валерий Куршев вспоминает, что в начале 1990-х Каноков руководил известным Дорогомиловским рынком Москвы. «У него был большой кабинет прямо на рынке и всегда огромное количество охраны». За время, прошедшее с «лихих девяностых» до «стабильных десятых», в собственности Канокова оказалось несколько столичных рынков. Кроме расположенного в Строгино рынка стройматериалов «Синдика О» размером более 6 га есть Покровский рынок на юге Москвы такого же размера и еще два — Усачевский в Хамовниках и Братиславский на юге Москвы. Торговые центры «Галерея», принадлежащие Канокову, присутствуют в четырех южных городах, включая Нальчик. Чем еще миллионер владеет в родной республике? Опять же рынками, включая центральный и крупнейший оптовый, торговыми центрами и ресторанами.
В кризис Межрегиональный клиринговый банк (капитал $10,3 млн), принадлежащий «Синдике», активно кредитовал малый и средний бизнес в республике. Каноков не ограничивается сферой услуг. Его компания взяла в управление аэропорт Минводы — главный кавказский авиаузел. Кроме того, именно Канокову принадлежит крупнейшее предприятие КБР — ЗАО «Кавказкабель» (прогнозируемая выручка в 2011 году — 5,7 млрд рублей) и поставляющий ему медную катанку завод «Налкат» (2,2 млрд в 2010 году, по данным СПАРК). Когда-то Каноков имел сеть игровых автоматов «Нежданчик», но продал ее, прежде чем стал президентом. Радикальные мусульмане тем не менее обходят стороной построенную на его деньги самую крупную в городе мечеть — ислам осуждает азартные игры.
Машина с корреспондентами Forbes едет по Тырныаузу — административному центру Эльбрусского района. Наше внимание привлекает толпа, «скорая» и бойцы ОМОНа с автоматами. Массовый сход поздним вечером «организовал» ОМОН, избивший местного жителя до потери сознания. «Слава богу, с балкона увидели женщины, крик подняли, так бы они его насмерть забили, — говорит очевидец. — Мы знаем этого парня, он никакой не террорист, просто что-то не поделил с омоновцами». Омоновцы, ретируясь, пытаются отбиться от населения, «террориста» увозит «скорая».
В 1990-е годы, когда в Чечне, Дагестане и Ингушетии неофициально шла война, в Кабардино-Балкарии было относительно спокойно. Ученый-этнолог Бужемит Кучмезов вспоминает, как в начале 2000-х он ездил в этнографическую экспедицию с Анзором Астемировым, бывшим тогда замдиректора по научной работе Кабардино-Балкарского института исламских исследований: «Я в жизни не мог предположить, что он когда-нибудь станет боевиком». Но именно Астемирова считают организатором нападения на Нальчик в 2005 году — это был самый кровавый эпизод Кавказской войны в КБР. В город вошло около 200 боевиков, они атаковали посты МВД и ФСБ. Каноков был тогда в должности президента республики всего две недели, он договорился с Москвой об увольнении главы МВД Хачима Шогенова — самого жестокого борца с салафитами. Каноков пообещал не преследовать идейных мусульман и одним из первых на Кавказе начал переговоры с семьями боевиков. Несколько лет после этого в республике было относительное затишье. Но в 2010-м число терактов снова увеличилось — за два года в шесть раз (с 20 до 117). «Как тумблер включили», — комментирует Forbes заместитель полпреда в СКФО Максим Быстров. «Тумблером», возможно, стало убийство в марте 2010 года Астемирова. Но на его место пришли более радикальные лидеры, отказывающиеся сохранять неформальные договоренности. Например, не трогать туристов.
Восемнадцатого февраля 2011 года «Соболь» с туристами остановили люди в камуфляже и масках, представившись омоновцами. Туристов расстреляли, трое погибли на месте. На следующий день на Эльбрусе подорвали трос недавно построенной итальянской канатной дороги. В регионе был введен режим контртеррористической операции (КТО). Туристический бизнес замер.
Режим КТО сняли в декабре прошлого года, однако поток туристов не сильно увеличился. Сегодня туризм обеспечивает лишь 1% ВРП республики. Даже в 1990-е посмотреть на самую высокую точку России и Европы приезжало больше миллиона туристов, четверть которых останавливалась в гостиницах Приэльбрусья. Тогда использовались маятниковая канатная дорога на поляне Азау и кресельная канатка на Чегете, построенные еще во времена СССР. Три года назад на Эльбрусе на федеральные деньги построили итальянскую канатную дорогу. В прошлом году регион посетило 90 000 туристов — в 4,5 раза меньше, чем соседнюю Карачаево-Черкесию.
Несмотря на то что сезон на Эльбрусе длится до конца майских праздников, даже в апреле на кресельную дорогу попасть проблематично. «Соберется больше 10 человек — тогда запустим», — устало говорит кассир. Маятниковую канатную дорогу взял в аренду с партнерами Ахмад Залиханов. Пока потока хватает только на то, чтобы расплатиться за свет и аренду. Новая гостиница, кредит на которую он взял два года назад, пустует.
Предприниматели Приэльбрусья уверены: контртеррористическая операция затеяна ради передела земли на знаменитом горнолыжном курорте. Однако как такового передела до сих пор не произошло. Хозяева лучших кусков земли держатся за них до последнего. Но нет и покупателей. Председатель старейшин балкарского народа Далхат Байдаев рассказывает о знакомом, который решил продать землю в Приэльбрусье: «Три года назад за участок 20 соток ему давали 17 млн рублей. Сейчас он не может продать за 4 млн».
Однако с недавнего времени в регионе замаячили большие деньги. Федеральный проект «Курорты Северного Кавказа» (КСК) предполагает создание сети курортов в районе Кавказского хребта «с мировым уровнем сервиса». Правительство готово вложить $2 млрд в инфраструктуру для пяти курортов на Кавказе — в Адыгее, Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии, Северной Осетии и Дагестане. Бюджет профинансирует строительство инфраструктуры и коммунальных сетей, а также первой дорогостоящей канатной дороги из поселков на горнолыжный склон. А инвесторы построят гостиницы, трассы и остальные подъемники. Всем резидентам особой экономической зоны, в которую войдут курорты, отменят федеральный налог на прибыль, их на 10 лет освободят от налога на имущество, страховые взносы до 2018 года сократят с 34% до 14%.
Курорты в Кабардино-Балкарии создадут по обе стороны Эльбруса. На южных склонах КСК реконструирует существующие курорты, а на северных — с нуля построит курорт Безенги. В свое время здесь хотел начать стройку владелец «Норильского никеля» Владимир Потанин, но кризис заставил его ограничиться курортом «Роза Хутор» в Красной Поляне, который нужно построить к Олимпиаде. И Безенги дали «в нагрузку» Арсену Канокову. Хотя он официально не заявлял о вложениях и инвестиционных соглашений не подписывал, именно о нем как о главном инвесторе говорят представители «Курортов Северного Кавказа». Банк «Центрокредит», блокпакет которого раньше принадлежал «Синдике», согласился дать гарантию на $1 млрд, эту сумму группа вложит в строительство. Деньги для республики невероятные — за последние четыре года сумма всех инвестиций в регионе составила $1,5 млрд. Однако сейчас эти планы под вопросом. Каноков-инвестор не может ничего построить, пока Каноков-президент не решит вопрос с населением.
Осенью 2010 года на Манежной площади Москвы собирались суровые мужчины в белых папахах и черных бурках. Это были балкарцы, объявившие бессрочную голодовку из-за того, что им не отдают землю. Горцы отвоевывали землю для своих муниципалитетов. Территории в горах КБР издавна принадлежали балкарцам — третьей по численности нации в республике после кабардинцев и русских (12,7%). Но кабардинцы тоже на них претендовали. Прежний президент КБР Валерий Коков нашел лазейку в Законе №131 и решил не разграничивать эти территории, оставив их «межселенными» — так называли земли в степях севера с низкой плотностью населения. Оказалось, что недовольные жители могут остановить любого инвестора, даже госкомпанию. «У них там слишком много демократии, — вздыхает Ростислав Мурзагулов, замдиректора «Курортов Северного Кавказа». В итоге руководство КСК рассматривает вопрос об уходе с Безенги.
Единственный, кто сумел отвоевать землю у республики, — глава сельского поселения Эльбрус балкарец Узеир Курданов. Он конфликтовал с властями еще при президенте Кокове, последовательно провел межевание и перевел все земли, которые окружали поселок, в том числе горнолыжные склоны, под муниципалитет (склоны определили как пастбища). По словам Курданова, КСК развернет строительство именно на муниципальных землях. А это в будущем обещает налоги и возможности для местных предпринимателей, интересы которых защищает Курданов. «Сегодня бизнес такси полностью у нас, кафешки все наши, гостиницы, наверное, наши процентов на 60», — подсчитывает Курданов.
Огромные ангары недалеко от железнодорожной ветки. Возле конвейеров суетятся рабочие, налаживая технику. «На днях приедут итальянцы — будут проводить шеф-монтаж оборудования кирпичного завода, полностью закупленного в Италии», — на бегу рассказывает директор завода Александр Шутов. Он же руководит и соседним заводом по производству гипсокартона. Стоимость кирпичного завода больше 1 млрд рублей, гипсокартонного — 780 млн. Ближайший конкурент, способный производить продукцию того же качества, расположен в Краснодаре. «Завод должен окупиться за два с половиной года» — убежден Шутов.
Кирпичи вместо водки. Хасан Дешев нашел новую нишу для бизнеса «Глаза видят — руки делают», — мотивирует спешку с запуском заводов их владелец Хасан Дешев. Два года назад он заложил в банке свой водочный завод, чтобы взять кредиты на новые предприятия. Это была удачная сделка — через год его залог не заинтересовал бы ни один банк. Самая доходная отрасль, за счет которой регион в конце 1990-х и в 2000-е формировал треть бюджета, была разорена буквально за пару лет. Как и Северная Осетия, Кабардино-Балкария была тогда основным производителем водки в стране. Заработав на дешевой водке, предприниматели построили современные заводы с итальянскими и немецкими линиями по разливу.
С перепродажи спирта начинал и Дешев. В прошлом году он продал завод «Каскад», один из крупнейших в регионе (выручка в 2009 году — $32 млн). Сейчас его завод стоит. Несмотря на золотые медали за качество, полученные на международной выставке Drink Expo, завод не соответствует регламенту Росалкогольрегулирования. «Если исполнять все, что требуют регуляторы, надо строить новый завод», — возмущается Дешев.
Возник конфликт федерального Росалкогольрегулирования с властями региона. «Они могут придраться к сущим мелочам. Например, труба у вас идет в другую сторону. Ты говоришь — давайте переварим, а те — поздно, лицензию не даем, — сердится министр экономики Алий Мусуков. — Никто не скрывает, что идет перераспределение рынка. Производители таким образом просто избавляются от конкурентов». Численность ликеро-водочных заводов в КБР за год сократилась вдвое — с 36 до 15.
Да, 60% российского потенциала по производству спирта и спиртосодержащей продукции располагается в Кабардино-Балкарии и Северной Осетии, подтверждает заместитель полпреда в СКФО Максим Быстров. «А акцизов платили совсем не 60%. Парадокс: стоят отличные заводы, построенные на контрафактные деньги, и занимаются контрафактом».
Тембулат Эркенов, вице-премьер правительства КБР, владелец виноградников, которые так впечатляют туристов, тоже начинал с ликеро-водочной продукции. Теперь он производит качественные вина. Его опыт, полагают в правительстве КБР, можно использовать. «Мы планируем в ближайшие пять лет довести размер виноградников в республике до 10 000 га. А 10 000 га виноградников в совокупности дадут дохода столько, сколько дает вся остальная земля республики, если заниматься растениеводством», — рассказывает премьер Иван Гертер.
Альберт Каздохов — еще один предприниматель, который заработал капитал на производстве водки и вложил вырученные деньги в сельское хозяйство. Его предприятия выращивают яблони по европейским технологиям: карликовые деревья растут под тентами и поддерживаются бетонными столбиками. Яблоки удобно собирать, урожай защищен от капризов погоды. Экономика проекта выглядит убедительно, если учесть, что себестоимость производства каждого килограмма яблок составляет 7–8 рублей, а оптовая цена колеблется от 21 до 38 рублей. Всего засажено уже 900 га. Освоить $54 млн инвестиций легко: проект по выращиванию яблок подпадает под программу развития сельского хозяйства, и Каздохову удалось взять кредит с государственным субсидированием Россельхозбанком процентной ставки (ставка получается всего 1,5%). Российское государство и здесь фактически выступает соинвестором проекта.
Яблоневые сады Каздохова показывает Мухаммед Гедгафов. Площадь садов предприниматели собираются увеличить до 10 000 га. Гедгафов называет себя «смотрящим» за бизнесом Каздохова. Сам владелец компании «Стройсоюз» Гедгафов объясняет так: он дружит с Каздоховым и как прораб следит за строительством всех его инвестпроектов.
Каздохов инвестирует с большим размахом. Когда он узнал, что бетонные столбики нужной высоты и объема в России никто не выпускает, решил купить оборудование за $5 млн и делать эти столбики самостоятельно. Для строительства завода Каздохов нашел партнера в Москве. Алексей Дячкин познакомился с ним, когда поставлял оборудование для винно-водочных заводов, а теперь решил переехать в Кабардино-Балкарию и заняться строительством цементного завода и управлением им. Дячкину принадлежит 25% акций предприятия, половиной владеет Агентство инвестиций республики, еще четверть — у компании «Инвест-бизнес» Каздохова. «Без местных тут ничего не сделаешь», — объясняет Дячкин.
Каздохов не успевает следить за всеми своими бизнесами. Ведь он министр сельского хозяйства Кабардино-Балкарии. Новыми технологиями он пытается заинтересовать местных предпринимателей. Именно для них, по словам Гедгафова, был построен большой холодильник, где подолгу можно хранить фрукты, чтобы потом оптом продавать их в Москву. Каздохов предлагает предпринимателям участвовать в кооперативе, сообща выращивать и продавать яблоки. И доли при этом не требует. «Доля нам триста лет не нужна, предпочитаем, чтобы они сами. Если они сами потянут — ради Бога», — говорит Гедгафов. Но основные партнеры все равно так и норовят поделить бизнес с Каздоховым. Из пяти компаний, отдающих свою продукцию на хранение в 5000-тонном холодильнике, три — «Грин-Пикъ Кенже», «Райский сад» и «Деметра» — либо полностью, либо наполовину принадлежат компании «Инвест-бизнес», совладелец которой тот же Альберт Каздохов.
Сельское хозяйство в регионе сейчас формирует 20% ВРП, остальные отрасли пока отстают. Взять большой участок земли не так сложно, а расходы на налогообложение минимальны, всего лишь 6% единого сельхозналога. Из 50 млрд рублей инвестиций 21 млрд пришелся на сельское хозяйство. Оно и тянет за собой остальные отрасли.
Зарабатывают на земле не только местные чиновники. Что плохо в горах, подходит для равнины: статус межселенных территорий позволяет региону свободно распоряжаться землей. Предприниматель из Карачаево-Черкесии Вячеслав Дерев, который раньше тоже занимался водочным бизнесом, решил строить в КБР свинокомплекс на 40 000 голов. Что мешало Дереву построить комплекс у себя дома? Как рассказывает директор свинарника Али Добагов, для свинокомплекса и кормовой базы Дереву требовалось около 10 000 га. Землю нужно было выкупать у крестьян, которым раздали паи. Продавать соглашались не все, и Дерев пошел к соседям. Еще 10 000 га пашни и пастбищ Дерев нашел в Приэльбрусье, где будет выращивать элитных коров. 20 000 га — территория, равная по площади Краснодару. Такие крупные куски земли в других регионах очень трудно взять в аренду, в некоторых даже и пробовать не стоит.
Дерев пытался начать бизнес в Краснодарском крае, но чиновники быстро отбили у него это желание. «Полгода я там провел, — рассказывает Дерев. — Чем занимался? Оформлял документы. Это при моих-то возможностях». По его словам, лютующий чиновник может нанести бизнесу вред в разы больше, чем все террористы, вместе взятые.
